Шел 1950-й. Еще не успели остыть страсти от скандальной речи Черчилля в Фултоне, положившей начало «холодной войне». 4 апреля 1949 года был создан военно-политический блок НАТО. Соединенные Штаты планировали нанесение по нашей стране превентивных ядерных ударов.
СССР делал все, чтобы обезопасить себя от нападения. Крепилась Государственная граница, совершенствовались оружие и боевая техника. Но вопрос: как в случае кризиса добраться до инициаторов новой войны? – оставался без ответа. Граница США далеко. Корабли будут плыть туда несколько недель. Стратегическим бомбардировщикам с востока или запада подлетать к границам уже не потенциального, а действующего противника слишком долго и небезопасно. Кратчайший путь к США – через Северный полюс! У главкома ВВС маршала авиации Константина Вершинина возникла идея оборудовать в этом суровом крае аэродром подскока.
Первым трассу через Северный полюс проложил, как известно, Валерий Чкалов. Американцы в Ванкувере восторженно встречали наших летчиков. Но американских военных тот перелет сильно обеспокоил.
Первоначально планировали высадить на «верхушку» земного шара парашютный десант, который подготовил бы аэродромную полосу для Ил-12. Но у них был ограниченный запас грузоподъемности. Тогда приняли оригинальное решение: весь груз и военный десант разместить на тяжелых буксируемых планерах Ц-25, которые в годы Великой Отечественной войны садились в любую погоду на пятачки земли, доставляя необходимый груз партизанам.
Отбор в десант проводился тщательно. Все его участники расписались в том, что в течение 50 лет не будут разглашать детали этой секретной операции. Старшего лейтенанта Алексея Фролова, опытного пилота-планериста, сына офицера-фронтовика, спросили: за что ваш отец в 1936 году получил взыскание? Алексей объяснил: - Я, тогда тринадцатилетний пацан, вместе с другом решил поехать воевать в Испанию. Взял отцовский пистолет, и мы отправились в путь. В «подземке» милиционер заметил пистолет, выпиравший из штанов, и наше путешествие в Испанию закончилось. Отца за это наказали.
Кандидатура Алексея Фролова на должность пилота планера была утверждена. Флагманский корабль буксировал Герой Советского Союза капитан Александр Харитошкин. Командиром второго планера стал лейтенант Вадим Шмелев, сын генерала Федора Шмелева, командовавшего в войну стрелковой дивизией. Командиром его буксирующего Ила назначили лейтенанта Василия Родина. Вторыми пилотами бесшумных кораблей назначили опытных офицеров Петра Воробьева и Василия Шушуйкина. В десантную группу вошли только офицеры. Возглавил спецгруппу полковник Антон Гирко, старший инспектор штаба военно-транспортной авиации.
11 марта 1950 года экспедиция поднялась в небо с Клоковского аэродрома, что под Тулой, и взяла курс на восток. Самолет и планер связывал стометровый стальной трос. Искусство пилота планера заключалось в том, чтобы чувствовать положение троса. Если ты взмыл высоко над самолетом, он может войти в пике. Если планер резко пошел вниз – самолет поднимет нос и начнет резкий набор высоты, затем потеряет скорость и начнет падать. Отвалил в сторону – трос натянется до предела и при рывке сорвет буксировочный замок планера.
От напряжения при многочасовой слежке за тросом у пилотов планеров болели глаза. Тогда за штурвалы садились сменщики. После Красноярска авиагруппа повернула на Тикси, аэродром которого расположился на ледовом полотне океана. В планер Фролова загрузили собак, нарты и каюра, чтобы испытать, как они поведут себя в воздухе. Четвероногие пассажиры два часа летали на высоте 2.200 метров и отлично выдержали экзамен.
Полярная авиация Главморсевпути уже вела разведку острова Котельный, куда предстояло высадиться планеристам перед покорением Северного полюса. В Тикси заправили самолеты, загрузили планеры бочками с бензином и соляркой. Взяли оленьи шкуры и продовольствие на три месяца.
Первой на взлетную полосу аэродрома Тикси вырулила сцепка Харитошкин - Фролов. Ил-12 поднял винтами пелену снега. Видимость перед планером стала нулевой. Взлетная полоса походила на глубокую траншею с высокими брустверами из спрессованного снега. Малейшее отклонение — и крыло загруженного планера могло задеть за преграду. В воздухе планеристов поджидала новая опасность. Илы - обогревались специальными печками. А в планерах температура упала до –50 градусов. Печки в этих летательных аппаратах не были предусмотрены.
Пилоты и десантники согревались, как могли. У Шмелева начали мерзнуть ноги в унтах. Управление взял на себя второй пилот Василий Шушуйкин. Вадим растирал лицо шерстяным лоскутом, снимал унты и разминал пальцы ног. Спустя пять часов авиапоезда появились над островом Котельный, выбрали место для посадки. С ведущего Ила сбросили на лед дымовую шашку. Клубы дыма указали направление ветра. Первыми приледнились планеры. Затем на лед сели Илы.
Арктика встретила десантников легким ветерком, ослепительным безмолвием и 56-градусным морозом. Приступили к вмораживанию деревянных поленьев в лед. К ним тросами прикрепили самолеты и планеры, чтобы ветер не опрокинул технику. Едва успели управиться с делами, как на аэродром обрушилась снежная буря. Пилоты с тревогой поглядывали на авиатехнику. Казалось, вот-вот оторвутся крылья или воздушные корабли перевернутся.
Борьба за сохранность техники продолжалась трое суток. Лишь на четвертый день стихия угомонилась. Фюзеляжи самолетов и планеров были завалены снегом. Сугробы и сохранили технику. Десантники вооружились лопатами, стали разгребать снежные горы.
5 апреля полярная экспедиция из двух аэропоездов взлетела с острова Котельный и взяла курс на Северный полюс. Шесть часов продолжался полет. Планеристы с тревогой поглядывали на красную ручку отцепки - не подкачал бы стальной замок, не оторвался бы трос. Тогда верная смерть: сесть на ледяной хаос из торосов, изрезанных зияющими трещинами, невозможно.
Внизу показалась огромная ровная льдина. Двумя гирляндами посыпались с планеров десантники. Затем приледнился самолет Харитошкина. Вслед за ним совершили посадку другие пилоты.
Северный полюс под ногами! Люди почувствовали облегчение. Начали ставить палатки, на них набросили оленьи шкуры. Загудели газовые плиты. Температура в полотняных домиках поднялась до 5 - 7 градусов тепла. Начали ужинать, да не тут-то было. Все продукты смерзлись в камень. В ход пошли топоры. Но все равно колбасу, хлеб, масло, консервы пришлось сосать. День 6 апреля выдался на славу. Чистое небо бороздили лохматые тучи. Солнце не садилось за горизонт. Выяснилось, что у пилота второго планера Вадима Шмелева день рождения. В самый разгар торжества по этому случаю раздался оглушительный треск. Десантники выбежали из палаток. Глазам предстала ужасная картина. Началось торошение. От гигантского сжатия лед буквально взрывался. Гигантская трещина расколола ледяное поле пополам и пришлась на то место, где стоял самолет. Крылатая машина на глазах шокированных офицеров сползла в разлом и скрылась под толщей льда.
Раздался еще более мощный взрыв, и от льдины, облюбованной под аэродром, откололся кусок в полкилометра. Взлетная полоса сократилась вдвое.
Авиаторы приняли решение – удлинить полосу в противоположном направлении. Взялись за лопаты, топоры, ломы и начали выравнивать взлетное поле.
20 часов люди не разгибали спины. Наградой прозвучали для них слова полковника Гирко: можно взлетать! Вскоре военные полярники получили приказ - возвращаться домой. Обратная дорога изобиловала новыми трудностями. В Дудинке трактор при буксировке оторвал переднее колесо планера Алексея Фролова. Полковник Гирко решил оставить планер на месте до полной починки. Но Фролов настоял на том, чтобы взлетать без колеса.
- У тебя на борту люди!- возражал Гирко. - Отвечаю за них головой, - ответил Фролов.
Десантников пересадили в хвост планера, чтобы облегчить нагрузку на нос, и взлетели. Через час авиасцепка залетела в густое облако. На крыльях и фюзеляже, на стеклах кабин начал наслаиваться лед. У Илов работали антиобледенительные устройства. Планеры их не имели и потому стали обрастать льдом.
Алексей Фролов и его второй пилот Петр Воробьев через форточки скребками счищали наледь со стекол. Но что делать с фюзеляжем и крыльями? Отяжелевший планер начал терять высоту. Командир воздушного корабля наперекор правилам выровнял планер так, чтобы попасть в турбулентную зону от винтов Ила. Планер затрясло. Не прошло и минуты, как он очистился от ледяного балласта и занял прежнее место в строю.
Два месяца продолжалась секретная командировка. 11 мая оба авиапоезда благополучно вернулись на родной аэродром. Десантники думали, что при посадке взорвется маршем военный оркестр, их обнимут отцы-командиры, сослуживцы, которым не удалось стать участниками этой экспедиции, поздравят с победой.
Покорителей Севера, проложивших опасный маршрут к «макушке» земного шара, никто не встречал. Появился на аэродроме дежурный по полку, чтобы пересчитать прилетевшие машины, и вскоре исчез... Летчики до вечера ловили попутки, чтобы добраться до своих семей. А ведь еще пару месяцев назад им обещали златые горы. Участников секретного полета убеждали, что представят к званию Героя Советского Союза...
Прошел год, второй. В 1953-м офицеров, участвовавших в том полете, вызвал начальник отдела кадров и сообщил, что награды в полк пришли. Но не Золотые Звезды, а ордена Красного Знамени. Они, мол, хранятся у него в столе, и их вскоре вручат высокие начальники. Прошел месяц, другой, третий. Награждения все не было...
Алексею Фролову пришел вызов для поступления в академию. Вместе с ним в Москву поехал Вадим Шмелев. Перед отъездом они случайно встретили в штабе кадровика. Испытывая неловкость, тот вызвался проводить офицеров. Он привез с собой государственные награды, которые вручил героям полярного перелета в вокзальной суете… Мы так и не создали военной базы на Северном полюсе. Надобность в ней отпала. В КБ Сергея Павловича Королева уже разрабатывалась межконтинентальная ракета Р-7...